Физика и не только…

Интервью с клириком нашего храма
отцом Глебом Киселевым,
кандидатом физико-математических наук.

- Отец Глеб, расскажите, пожалуйста, о себе, о своем духовном пути.

- Родился я в Архангельске , это родина моей мамы. По линии отца у меня родня в Ростове Великом. Помню, почти каждое лето мы с дедом ловили рыбу на озере Неро, о Боге не разговаривали, я просто смотрел на стены Яковлевского монастыря, которые были освещены солнцем и слушал колокольный звон.

Лет в девять-десять на книжной полке я обнаружил книгу Серафима Слободского «Закон Божий». Несколько лет спустя родители мне объясняли: «Мы решили не ограничивать твоего духовного развития, но при этом ничего не навязывать».

У меня родители физики, кандидаты технических наук, занимались инженерно-прикладными задачами. Мама закончила МГУ, физический факультет. А отец - МИФИ, кафедру гидромеханики. До моего поступления в Университет мы жили с ними в поселке Зеленый, рядом со Старой Купавной, где я учился в обычной сельской школе. Наверное, потому, что родители мои были физиками, я тоже заинтересовался физикой, но не сразу.

В детстве я очень любил проводить время на свежем воздухе. Мы часто играли в подвижные игры, типа казаков-разбойников. Каждый день порой по несколько часов на улице. В девятом классе я понял, что надо больше времени уделять учебе. С мамой у меня состоялся такой разговор: «Сын, я подобрала для тебя очень неплохое место для учебы – ПТУ, потом будешь работать в автосервисе». «Мам, ты что вообще такое говоришь? Вот вы с папой работаете, сложные задачи решаете…» «Если ты так и будешь заниматься, как сейчас, то ничего большего предложить я тебе не смогу». Меня ее слова сильно кольнули. Это был такой психологический приём, элемент воспитания… В 11 классе я выбирал между биологией и физикой, участвовал в олимпиадах по биологии и даже занимал места в некоторых, но в результате остановился на физике.

При этом во мне, вероятно, шла и какая-то духовная жизнь. Я сам выучил молитву «Отче наш», каждый раз читал её перед экзаменами, читал дома Серафима Слободского. Я не был крещён до 19 лет, но точно помню, что когда я обращался к Богу с молитвой или с какими-то просьбами, точно ощущал помощь и внутренне переживал, что я некрещёный. И всё время меня мучил такой вопрос: попаду ли я в рай, если я некрещёный?  Естественно, ответов на эти вопросы я нигде в то время получить не мог. И в какой-то момент, когда я с мамой был у своей тёти в Санкт-Петербурге, тётя сказала: «Всё, сегодня идём креститься». И нас покрестили в Князь-Владимирском соборе Санкт-Петербурга. Это был 2000 год.

В храме мне сказали, что надо прийти причаститься, но я тогда ничего не понял… В итоге я снова пришёл в храм при совершенно других обстоятельствах жизни уже через несколько лет, меня привела моя будущая супруга.

Иногда говорят, что к Богу приводят чудеса или скорби. Вера в то, что Бог существует, у меня была с детства. Я воспринимал Бога как некий закон справедливости или же сверхзакон над всеми законами и при этом обращался к Нему как к Личности...

Первое чудо со мной было в десять лет, мы играли в банки на улице: нужно было палкой разбивать городки из консервных банок. Главное, чтобы банки подальше разлетелись. Тот, кто водил, должен был банки собирать и складывать одну на другую, выстраивая из них городок. Другие дети бежали назад за линию. Если он не успевал их осалить, то они продолжали играть, а он, несчастный, продолжал собирать банки. Игра была достаточно эмоциональная, игроки часто обижались. В тот раз обиделся я: то ли насмехались надо мной, что я долго водил, то ли еще что-то... Я отошел в сторону и стал смотреть на игру. А играло человек десять. И, глядя на ребят, я ощущал и даже точно знал имя человека, который через минуту будет водить. Такое состояние продолжалось у меня минут 20 или 30. В результате сменилось человек пятнадцать водящих. И каждый раз я безошибочно угадывал, кто будет водить. После этого у меня не только прошла обида, но и возник ужас недоумения от того, что происходит. Помню свое состояние полного непонимания, как такое вообще может быть? Вероятность наступления совокупности этих событий я сейчас оцениваю порядка 10-15. Слава Богу, подобное со мной больше не повторялось, но и этого мне было достаточно, чтобы поверить в то, что мир устроен несколько сложнее, чем кажется.

Были и другие аномалии. Я их так и называю – аномалии. Одна из них повлияла на всю мою жизнь. Когда я учился на втором курсе университета, мы с ребятами как-то собрались ехать на концерт кельтской музыки. Не помню уже, как группа называлась. В какой-то момент я иду в метро на встречу с ребятами и вижу: девица сидит на лавочке. Причем вижу это боковым зрением. Невольно поворачиваюсь, смотрю, и меня пронзает мысль: «Неужели она будет моей женой?» Мысль пробивает от пяток до мозжечка. Я думаю: «Ну что, совсем замечтался?» И, как бы не обращая внимания, пошел дальше. Потом случайно оказалось, что эта девица тоже идет на этот же концерт. Там мы с ней встретились, разговорились и на какое-то время разошлись.

Потом стали случайно встречаться на территории университета, в автобусе сталкиваться… И эта девушка впоследствии действительно стала моей женой, матушкой, мамой шестерых детей. Такой был мне дар свыше.

Будущая супруга моя была на тот момент воцерковлена, а я нет. И мысли у меня в голове были разные. В Бога-то я верил, но не очень понимал некоторые церковные вопросы. Например, почему нужно исповедоваться перед священником? Почему нельзя исповедовать грехи непосредственно Богу? Некоторые вопросы меня смущали в церковной организации. Для меня воцерковление было преодолением, ломкой стереотипов. Нужно было в чем-то переступить через себя, прежде всего, ради любви к своей будущей супруге, которая всё-таки чаяла видеть в своём будущем муже христианина.

Первый храм, который стал для меня родным, - это деревянный храм Покрова Пресвятой Богородицы в Раменках при строящемся храме преподобного Андрея Рублёва. Тогда ещё храма Андрея Рублёва не было, была только эта маленькая церковь.

Обвенчались мы в 2003 году, 23 февраля, в День российской армии. Это было как раз в середине четвёртого курса Университета. Эта дата, наверное, тоже символична: у нас родилось пять мальчиков. Мы одногодки и шли параллельно, Света училась на филфаке, а я на физфаке. Какое-то время мы жили в Раменках, рядом с храмом. Потом переехали в Царицыно, где и живем сейчас.

В 2005 году я защитил диплом в МГУ. Приблизительно тогда же появилось ощущение неполноты жизни, в ней не хватало чего-то самого существенного, какого-то служения что ли... В то время я познакомился с протоиереем Александром Никольским. Когда мы с ним встретились, он был ещё иереем, совсем молодым, наверное, таким, как я сейчас. Потом я прочитал книгу об Иоанне Кронштадтском, она произвела на меня впечатление. Однажды мне было сказано, что если на то есть Божья воля, то, может, лет через десять будешь священником.

В 2006 г. я поступил в Свято-Тихоновский институт, в котором проучился около четырех лет и параллельно учился в аспирантуре в МГУ. В 2007 году я сдавал кандидатский минимум и защищал диссертацию, и одновременно у меня шла сессия в Свято-Тихоновском. К примеру, я сдавал философию в МГУ, а потом ехал в Свято-Тихоновский и сдавал философию там.

Жизнь была напряжённая… У нас уже было трое детей, четвёртый вот-вот ожидался.  Помню, жена находилась в роддоме. Я даже не знаю, как мы тогда выдержали. Когда я сдавал экзамены в Свято-Тихоновском, то понимал, что всё выучить не могу, что у меня просто нет возможности, и если не будет воли Божьей, то, значит, не сдам и все на этом закончится. Сдал, надо сказать, неплохо. Тоже самое касается и диплома.

Надо было как-то содержать семью. Я работал в МГУ, в лаборатории зондовой микроскопии. Мы исследовали сенсорные свойства тонких пленок. Разрабатывал и изготавливал приборы на станке с ЧПУ, в дальнейшем с их помощью проводил исследования. Работал с зондовыми и электронными микроскопами при изучении различных наноматериалов. Моя диссертационная работа (на кафедре полимеров и кристаллов) была посвящена исследованию свойств тонких пленок. Взаимодействовал с медиками, с химиками, с биологами, потому что всем им нужно было исследование наноструктур и покрытий.

В 2010 году я защитил диплом в Свято-Тихоновском. Рукоположение в дьяконы состоялось в 2013 году. Священником я стал в 2015 году, почти через 2 года. Патриарх Кирилл после моего рукоположения высказал пожелание, чтобы я физику не оставлял. Я ему высказал свои опасения, что физика экспериментальная и что не знаю, как совместить служение и работу в лаборатории.

Будучи дьяконом, я продолжал заниматься физикой, работал над проектами. Когда я стал священником, совмещать служение с научной работой стало невозможно: экспериментальная деятельность была связана с людьми, временем, местом, установками и конкретными стадиями экспериментов. Последний проект с моим участием был завершен в 2015 году.

Не смотря на то, что я ушел из лаборатории, интересоваться физикой я не перестал. И надо сказать, что в какой-то мере стал ее лучше понимать. У физиков есть такой лозунг «shutupandcalculate», в мягкой форме это означает, что не надо философствовать. Вот тебе формула, и давай считай, измеряй, делай, проводи эксперимент. Хочешь философствовать – иди на кафедру философии и философствуй там. Работы много, ее нужно делать без разговоров. А рассуждать о сотворении мира или о том, как устроен мир, о парадоксах квантовой механики – это не приветствовалось. Сейчас я могу спокойно придаться этим размышлениям.

Физика дала мне строгую методологию, понимание того, что мир устроен не так, как тебе кажется. Ты не можешь полагаться на свое представление. Это помогает и в духовной жизни, потому что в ней очень много «призраков». Тебе что-то показалось, и ты делаешь какой-то вывод, думаешь: «это так». А на самом деле это может быть и не так, т.е. нужно все исследовать более серьезно, провести внутренний эксперимент, набрать какую-то статистику или хотя бы обратиться к источникам, а не просто голословно делать выводы и утверждения.

Будучи дьяконом, я стал преподавать в воскресной школе детям Закон Божий, Евангелие, церковнославянский и заметил, что интерес детей, особенно подростков, к простому объяснению частей из Библии падает. Возникла инициатива проводить уроки, связанные с физикой. Например, я показывал детям опыты с электричеством, когда молнию можно было потрогать рукой, коснуться ее, опустить без вреда горящую лампочку в ведро с водой.

- Вы – отец шестерых детей. Расскажите немного о ваших детях.

- У нас пять мальчиков и одна девочка. Дети все разные. Зоя - гуманитарий, хотя она могла бы и математикой заниматься, как мне кажется. Старший сын Роман поступил в инженерную школу при Бауманском институте. И Зоя, и Роман закончили музыкальную школу по классу фортепиано. Одно время Рома занимался дзюдо. Алеша у нас самый боевой, его мы отдали в секцию гандбола, чтобы большую часть энергии он выплескивал в спортзале. Спиридон с Алешей учатся в музыкальной школе, играют на виолончели и гитаре. Зоя и Рома несколько лет занимались в детской студии при Третьяковской галерее, их дело с пятилетнего возраста продолжают Алеша и Спиридон, а с этого года начал и Андрей. Четверо старших посещали занятия в Пушкинском музее, Алексей там занимается керамикой и сейчас, Зоя ходила в Клуб юного искусствоведа. Мальчики увлекаются математикой, любят играть друг с другом в шахматы. Андрей любит животных, благодаря ему у нас в доме появилось живое существо – маленькая рыбка, мы ее недавно подарили ему на Покров. Когда мы ездили в Крым, он изучал огромных пауков. Он может взять в руки живую мышь, богомола, сколопендру какую-нибудь и с ними возиться. Ну а про Серафима, наверное, пока говорить рано.

Воспитание детей – сложное дело и без Бога невозможное. Мы стараемся, чтобы они постоянно были чем-то заняты Кем они станут, пока не знаем.